Отказ водителя от проверки на алкоголь по закону является подтверждением того, что водитель находится в нетрезвом состоянии. Но, тем не менее, закон требует, чтобы полиция выполнила ряд условий, без наличия которых невозможно осуждение по данной статье.

Полицейские должны объяснить водителю, какова цель проверки, попросить согласие на проверку и в случае отказа разъяснить его юридическое последствие — автоматическое признание водителя нетрезвым.

При внешней ясности процесса, на практике возникают масса проблем, связанных с исполнением и толкованием данных требований. Если защита сумеет убедить суд, что одно из необходимых действий полиция не выполнила, то это может привести к оправданию обвиняемого.

Нередки случаи, когда водитель заявляет, что ему не объяснили последствия отказа от проверки, а во всех полицейских документах значится обратное. Ситуация очень жизненная, но в конечном итоге суд должен решить кому поверить — водителю или полицейским.

Например, в одном из материалов дела был обнаружен полицейский рапорт с описанием произошедшего. Однако в нем не было указано, что водителю разъяснено к чему ведет отказ от проверки. Рядом же находился похожий рапорт того же полицейского, но уже с добавлением о разъяснении. Создалось впечатление, что второй рапорт был написан позже, а первый просто забыли убрать из дела. Конечно, после заявления защиты это дело было закрыто полицией еще до суда.

Также часто споры в суде возникают по поводу неясности и неоднозначности трактовок формулировок, которыми пользуется полиция.

Закон требует, чтобы разъяснение полиции в отношении юридических последствий отказа от проверки было понятно водителю. Если, например, разъяснение было сделано на иврите, а водитель не владеет этим языком, то естественно, что смысла сказанного понять он не мог. На практике же убедить суд , что водитель не в достаточной мере владеет языком очень не просто. Если водитель находится в стране 2-3 года, то, скорее всего его утверждение о недостаточном знании языка будет принято.

Но, как известно, масса людей, проживших в Израиле даже более длительный срок, не понимают официальных терминов, особенно в экстремальной ситуации. Но суд может исходить из того, что сам факт длительного нахождения в стране свидетельствует о том, что обвиняемый должен был понять полицейских. Вместе с тем в одном из дел, в полицейских рапортах, предъявленных в суде, было записано, что обвиняемый водитель во время объяснения с полицейскими периодически сбивался с иврита на русский. Основываясь на данном факте, судья принял доводы защиты о том, что водитель, несмотря на длительное проживание в Израиле не владел в должной степени языком и не понял предупреждения полицейских.